Пока Турция осмысливала произошедшие в Европе перемены и их первые неприятные для неё итоги, прежде всего военные, Европа уже начинала жить в новом времени и распространяла влияние далеко за свои пределы не только с помощью военной силы. Западный мир приступил к формированию индустриальной рыночной экономики, гражданского общества, института частной капиталистической собственности. На смену феодальным монархиям шел конституционный парламентский строй. Разумеется, утверждение демократических принципов в жизни западного общества в XIX в. не стало окончательным. Во многих странах сохранялись пережитки традиционных отношений, остро стояли социальные и национальные проблемы. Что касается Османской империи, то к началу XIX в. передовая часть её элиты осознала научно-техническое и, соответственно, военное превосходство Запада и необходимость выбираться из средневековья. Это понимание распространилось прежде всего на военную область, и в меньшей мере – на экономику, науку и образование, на управление громадной империей. Очевидно, что властителями и идеологами угасавшей Османской империи владели два взаимоисключающих стремления – стать такой же сильной, как Европа, чтобы успешно противостоять ей в современном мире, и сохранить в основе «свои» прежние ценности – средневековое толкование религии, газават, понятие собственности, роли государства и т. п.